Воронежская семья приютила двух брошенных пенсионеров

Взять в приемную семью ребенка, усыновить малыша ох как нелегко. Дети – «товар», который пользуется огромным спросом. Материнские и отцовские инстинкты никто не отменял, за детьми готовы выстраиваться в очередь, собирать кипы бумаг, давать взятки. А кому нужны одинокие старики? Не те, кто требует ухода в обмен на завещание, по которому перейдет квартира, а бездомные, брошенные родными одинокие люди? Ответ, казалось бы, лежит на поверхности: если уж они не нужны своим, то чужим тем более. В нашей области действует закон «О приемных семьях для пожилых и инвалидов». И в несколько районах области он, представьте себе, работает, и уже создано 58 таких семей. Вознаграждение за взятого в дом старика невелико: около двух с половиной тысяч рублей в месяц, но на селе, где наличность в большом дефиците, и эти копейки – деньги. Да и люди там как-то ближе друг к другу, лучше друг друга знают. В городе правила другие. И если у родной дочери сердце не болит об изгнанной из дома матери, если племянники обкрадывают и выставляют из квартиры 90-летнюю старушку, то трудно рассчитывать, что одинокие старики окажутся кому-то нужны.

В день доброты, который отмечался в минувший понедельник, я побывала в приемной семье, где живут двое старичков: Валентина Григорьевна и Иван Григорьевич. Они друг другу не родственники, познакомились только в приемной семье – пока что единственной в нашем городе.

У каждого из них своя комната, светлая и прибранная, свой телевизор, свой шкаф для вещей. Но есть и гостиная, где все собираются вместе: двое старичков, помощники-волонтеры и сама «приемная мама» - Татьяна Алексеевна Плотникова. Вроде бы обычная женщина, да, видно, не совсем. Что ей за дело до брошенных родными пожилых людей? «Не знаю, пожимает плечами Татьяна Алексеевна, - просто жалко их невозможно. У меня, когда свекровь парализовало после инсульта, сердце разрывалось. Конечно, мы всей семьей за ней ухаживаем, но больно смотреть на родного человека, когда ему так плохо. А когда слышишь про стариков, которые скитаются и вообще никому не нужны… Не знаю, как это объяснить».

Иван Григорьевич одинок был не всегда, у него есть сын. Но наследник предпочел жить своей жизнью, оставив отца в квартире, свою долю в которой он продал чужим людям. Соседкой пожилого человека стала развеселая, разбитная мадам и ее многочисленные ухажеры. В один из увеселительных дней в квартире случился пожар. Комната Ивана Григорьевича сгорела, и он остался один, да еще и без крыши над головой. Скитался, жил впроголодь, ночевал, где придется и уже совсем отчаялся, когда его подобрал один воронежский журналист и буквально за руку отвел в отдел соцзащиты. Валентине Григорьевне сегодня исполняется 90 лет, она много повидала на своем веку, прожила богатую событиями жизнь, а на старости близкие родственники старушку оставили без крыши над головой. «Они еще и обокрали ее, прежде чем выгнать», - уточняет волонтер Ирина, которая помогает Татьяне Алексеевне ухаживать за приемными членами семьи.

Валентина Григорьевна имеет свою решительную позицию по всем государственным вопросам. Она пишет стихи. Политические, со своей собственной гражданской точкой зрения, читает газеты, смотрит новости и критикует правительство и президента. Иван Григорьевич уважает ее за принципиальность и ум. «Только последнее время писать стало тяжело, -жалуется Валентина Григорьевна, - пальцы болят, записывать стихи стало сложно, а в голове их полным-полно!»

- А вы Ивану Григорьевичу их надиктовывайте, пусть записывает, - предлагаю я.

Валентина Григорьевна смотрит на Ивана Григорьевича оценивающе, как бы спрашивая себя: «а справится ли?», и обещает:

- Подумаю.

Иван Григорьевич развлекал нас игрой на музыкальном инструменте. Он стихов не пишет, но тоже не без талантов, и Валентине Григорьевне не мешает об этом знать. На столе чай, пряники, шоколадные конфетки, мандарины. Старики сыты и ухожены, им есть о чем поговорить. У Татьяны Алексеевны к ним тоже есть свое требование – чтобы прожили не меньше чем до ста лет.

Неужели есть надежда на то, что закон Воронежской области все-таки заработает в полную силу, и люди будут брать к себе одиноких стариков? Такой вопрос я задала заместителю руководителя департамента социальной защиты Воронежской области Екатерине Новицкой. «Мы на это надеемся, - уверенно отвечает она, - в районах области уже 58 таких семей. Старичка можно не только взять к себе, приемную семью можно организовать и на его территории, если у него есть жилье. Единственное условие – чтобы это все-таки была семья с общим ведением домашнего хозяйства».

Татьяна Алексеевна Плотникова так и не объяснила нам, почему взяла к себе двух брошенных пожилых и совершенно чужих людей. Добрый человек не может объяснить, почему он добр. Так устроена его душа, таким его создал Бог. Хотя со стороны-то можно догадаться, что движет этой женщиной. Она глубоко верующий человек, сын Татьяны Алексеевны священник. «Это мое послушание», - подтверждает мою догадку она. Делая добро другим, она обогащает свою душу. «Будет еще кто-то одинокий, возьму к себе, у меня есть куда поселить», - говорит женщина, указывая на закрытую комнату.

Выходя из подъезда многоэтажки, я подумала вот о чем. А много ли у нас найдется таких людей? Если речь идет о старике, который готов «отписать» приличную квартирку, то желающие найдутся во множестве, можно не сомневаться. А вот делать добро, ничего не требуя взамен? Многие ли на это способны? Или наш мир уже настолько безнадежно изуродован беспредельным человеческим эгоизмом и настолько опустошен людьми, которые могут выгнать за порог собственных родителей, что надеяться уже на не что?

Автор: Алла Холденко