Три года назад Савву Галиева звали совсем по-другому. И человеком он был другим – да и человеком ли? Украл, выпил - в тюрьму. После детдома сразу посадили за кражу. Потом сценарий повторился. Так продолжалось до тех пор, пока тридцатилетний джентльмен удачи – в ссадинах, язвах, с переломанным носом - не оказался на пороге церкви.
В уфимский Крестовоздвиженский храм бродягу привела сердобольная старушка - за трясущуюся руку, потянувшуюся к ее котомке («Да что ж ты, сынок, делаешь?»). Там мужчине дали кров и, что самое главное, работу – в мастерской «Уфимский иконостас».
- Я с детства любил рисовать и вырезать из дерева разные фигурки, учителя даже хвалили меня, - вспоминает Савва (это имя он получил при крещении. – Прим.ред.). – В тюрьме я тоже резал деревянные шкатулки. Так что работа мне по душе.
Эскизы к иконостасам, которые бывший бродяга режет из липы, он рисует сам. За свой труд получает немного – 10 тысяч рублей в месяц. Но и этого хватает – за жилье платить не нужно, кормят тоже бесплатно. На скопленные деньги Савва купил себе «девятку». Отучился в автошколе, получил водительские права.
- Уходить из мастерской я не планирую, - признается художник. – Там, в миру, много соблазнов: сорвусь, пить начну, опять пойду по наклонной. А тут Бог, что ли, поддерживает, только успею подумать про водку - как сразу одумываюсь. В храме пьяниц не держат. Ну а мне, собственно, больше некуда идти – теперь тут мой дом.
Таких, как Савва здесь еще пять десятков.
- И ни одного профессионального художника! - говорит руководитель мастерской «Уфимский иконостас» Дмитрий Молев. – Между тем в год мастерская изготавливает по три иконостаса, иконописцы пишут около ста икон. Они разъезжаются по храмам всей России, и даже по странам ближнего и дальнего зарубежья.