Право на второй шанс

День за днём мы ходим привычными маршрутами. С утра пораньше спешим на работу, вечером — домой… Тем, кто волею судьбы остался за бортом этой будничной жизни, торопиться некуда. Они — бомжи. Люди без определённого места жительства и обязательств.

Пройти мимо?

От них обычно шарахаются, как от прокажённых, называют пропащими, отбросами общества. Реже — сочувствуют и стараются помочь. Кто как может. К примеру, накормить горячим супом в морозы. Увы, такие, одиночные, акции милосердия добром не заканчиваются. Бродяги просачиваются в тёплые подъезды, их появление на первом этаже сразу же чувствуется на лестничных площадках по характерному запаху. Итог: у сердобольного жильца случается конфликт с соседями, а «гостей» с руганью выпроваживают…

— Чтобы сделать по-настоящему доброе дело, лучше объединяться, — рассуждает Андрей, один из активистов благотворительной группы молодых тюменцев. Чуть больше двух лет назад вместе с такими же, как он, неравнодушными стал помогать бездомным. Признается:

— Не могу спокойно пройти мимо бомжей. Сам побывал в их шкуре. Знаю, какая она на вкус, эта «беззаботная» жизнь. Два года жил на улице. В реабилитационном центре «Соль земли» мне помогли прийти в себя, вернуться в общество. Сейчас у меня приличная работа, любящая семья, двое маленьких детей. Свою историю иногда рассказываю бездомным, убеждаю: из непростой ситуации, в которой они оказались, выход есть. Допускаю, найдутся и те, кто возразит: зачем помогать бомжам? Они сами виноваты в своих бедах, получают по заслугам. И я сам заслуживал тех невзгод и испытаний, которые выпали на мою долю. Жизнь — сложная штука, от ошибок никто не застрахован. Но у всех есть право на второй шанс… Бездомным многого не надо: горячая еда и… разговор по душам. Окажемся на месте — сами всё увидите и поймёте.

Пока мы беседуем, двое парней из той же группы готовятся к выезду: заполняют внушительного объёма термосы едой и горячим чаем. На обед у бродяг будут макароны по-флотски и чай с печеньем. В нужное время появляемся в одной из «точек сбора».

— Её обнаружили случайно, — уточняет Андрей. — Решили кормить бездомных прямо здесь. Не у каждого хватит сил добраться до бесплатной столовой или привычного места раздачи еды.

— Когда в первый раз приехали сюда кормить бродяг, они отказывались есть под разными предлогами, — вспоминает собеседник. — Видимо, боялись, что отравим… Но мы приезжали сюда снова и снова. Сначала раз в неделю, затем — два. Бездомные начали нам доверять, стали рассказывать о своей прежней жизни. Теперь мы обедаем вместе с ними, чтобы не боялись наши подопечные, чтобы знали: для них готовим так же, как для себя.

Разговор за чашкой чая

…У этого дома при дороге нет ни окон, ни дверей. Зато народу — «полна горница». У костра греются мужчины и женщины без возраста.

— Здравствуйте-здравствуйте! Ждём вас, проходите, — дружно приветствует нас чумазая компания.

— А вы почему не кушаете? — хитро прищурив глаз, допытывается один из бродяг. Остальные вдруг тоже обращают внимание на моё «неподобающее» поведение. Понимаю: от обеда на свежем воздухе не отвертеться. Чашка чая словно растапливает невидимую стену — и я превращаюсь в «своего человека», с которым можно и пооткровенничать.

— Небось, думаете: вот он какой, опустившийся на дно жизни человек? — неожиданно грамотно и связно начинает говорить всё тот же мужчина. — Это сейчас такое впечатление произвожу. А раньше… Видели бы вы меня лет десять-пятнадцать назад! Орёл, птица высокого полёта. Руки-то откуда следует растут: с машинами с юности на ты. И деньги прежде водились, не бедствовал, и дом богатый был, и семья… Своя крыша над головой и сейчас есть: вот ключи от квартиры, — демонстрирует связку в доказательство своих слов. — Но не могу я домой, к жене вернуться! Обманула она меня, предала — никогда простить не смогу…

Разобиженных на весь белый свет среди этих людей немало. Начнут рассказывать о прошлой жизни — горло перехватывает. Сколько правды в рассказе бомжей? Не знаю. На реальную жизнь эти люди смотрят сквозь пелену, которая с каждым днём, проведённым вне общества, становится плотнее.

— Слушай, не хочу зимовать на улице. Помоги с работой, — обращается с просьбой к одному из волонтёров бомж в камуфляже. — У меня ведь и образование есть: я столяр четвёртого разряда… Люблю с деревом работать.

— Для начала в одном из центров реабилитацию пройти нужно. Дальше посмотрим, — услышав ответ, только что горевший желанием трудиться столяр исчезает…

— Не каждый готов распрощаться с «вольницей», вернуться к человеческому существованию, — говорит Андрей. — На улице ты ни за что не отвечаешь, у тебя нет никаких обязательств. Сегодня здесь, завтра — там… Это ощущение независимости здорово затягивает. Самому не выбраться. Требуется помощь. Мы её предлагаем, но не навязываем. Человек должен сам захотеть изменить свою жизнь. Бывало, убеждали человека обратиться в центр реабилитации. Приходил, даже держался месяц-другой. Но зов улицы оказывался сильнее призрачной возможности «жить, как обычные люди». Есть, конечно, истории со счастливой развязкой. Не так много, как хотелось бы. Но трудности нас не пугают и не останавливают. Наоборот, подталкивают к действию…

Когда в первый раз приехали сюда кормить бродяг, они отказывались есть. Боялись, что отравим…

В смелых планах группы волонтёров — их пока семеро — открыть столовую для бездомных и реабилитационный центр.