О чём мечтают бездомные в Косино-Ухтомском

Отделение «Косино-Ухтомское» на улице Михельсона — единственное двухэтажное здание среди окружающего частного сектора. Территория огорожена забором. 

В комнатах на 4-10 человек стоят двухэтажные койки, шкафы, тумбочки.

За Александром Владимировичем Гуменюком 65 лет от роду социальный патруль приехал в торговый центр несколько месяцев назад. Вся его собственность умещается на прикроватной тумбочке — это несколько томиков Агаты Кристи и научная фантастика.

— Omnia mea mecum porto — всё своё ношу с собой, — вдруг заявляет мне бомж по-латыни. — Древние были в этом отношении очень лаконичны.

У Александра Владимировича два высших образования — физтех и экономическое. На вольных хлебах — без дома и документов — Гуменюк живёт с 1990-х годов.

— У нас с женой была двухкомнатная квартира. А она с матерью ещё жила, ребёнок от первого брака… При разводе я просто ушёл. Я-то один пробьюсь, а затевать раздел квартиры… Некрасиво.

Но и на улице Гуменюк не жил. Сначала жил по знакомым, потом работал разнорабочим в торговых центрах, где и ночевал. Сейчас Александр Владимирович ждёт, когда ему помогут получить паспорт и оформят пенсию. А пока читает книжки.

Добровольная сдача в руки соцработников — явление среди бездом­ных редкое. Большинство от помощи предпочитают отказываться. Под крышу их гонит разве что мороз.

— Вчера из 60 человек, которые приходили ночевать, согласились остаться только два, — говорит заведующая отделением Надежда Третьякова.

Первый шаг: бездомному помогают восстановить документы — паспорт, военный билет, медицинский полис, СНИЛС. За это время он привыкает к «оседлой» жизни.

— Приходится их всему заново учить, — сетует Надежда Александровна. — «Всему» — это прежде всего правилам личной гигиены.

— В душ приходится гнать силой. Доходит до того, что стоишь и смотришь, чтобы он в ванную зашёл, закрыл дверь, включил воду. Однако симптомы «выздоровления» видны уже через месяц.

Выбор одежды в отделении невелик. Нижнее бельё шьёт цех при отделении Центра социальной адаптации из имеющихся материалов. Как-то привезли нижнее бельё розового цвета. Прежде неприхотливые бездомные стали наотрез от него отказываться: «Мы мужчины всё-таки!»

Второй шаг: находят работу, а если человек достиг пенсионного возраста, помогают оформить пенсию. Бездомный может рассчитывать на работу грузчика, дворника, вахтёра, уборщика. Некоторые остаются при центре — становятся соцработниками.

Но работодатели этих людей не жалуют. Несмотря на кажущееся искреннее желание изменить жизнь, большинство исчезают после первой получки.

— Здесь они держатся в плане алкоголя, но как только попадают к «друзьям», тут же срываются, — говорит психолог Инна Долотова. — Я всем даю тест, прошу описать место, где хорошо. В ответ слышу: «Я лежу на диване, с бутылкой водки…»

Тем же, кто сумел удержаться на работе, помогают найти недорогое жильё. А пенсионеров и инвалидов стараются устроить в пансионаты. Всё это делать нужно оперативно — жить при отделении Центра социальной адаптации можно не больше года.

У Владимира Юрьевича Белова есть паспорт и прописка на Городецкой улице. Раньше он работал машинистом в московском метро, но уже полтора года, как стал бомжем. После смерти жены падчерица не пускает его в квартиру.

Пока было тепло, жил рядышком... в лесу. От дождя спасался в подъезде. Через полгода такой жизни ухудшилось здоровье — стала кружиться голова, заболели ноги. В таком состоянии он и попал в отделение «Косино-Ухтомское».

— Мне здесь помогли. Я же жив! — показывает в сторону соцработников Белов.

Ещё недавно Владимир Юрьевич хотел наложить на себя руки. После смерти жены и бездомной жизни его постигли ещё две трагедии: умерли дочери. Жить не хотелось, но сейчас кризис миновал.

— Раз Бог мне даёт жизнь, значит, надо что-то делать, — говорит он.

Сейчас Владимиру Юрьевичу нужно найти работу.