«В местах отдалённой боли»

Есть места, куда люди зачастую попадают не по своей воле. В одном из таких я побывала в составе волонтёрской группы – это «Республиканский Княжпогостский дом-интернат для престарелых и инвалидов»…

«Не уходите сразу»

В декабре 2013 года в Сыктывкаре стартовала акция «Новый год для всех» – на базе Коми государственного педагогического института принимали от населения вещи для бабушек и дедушек, проживающих в социальных учреждениях Коми. Подарков насобирали более 300 пакетов. 50 из них – по числу проживающих в Княжпогостском доме престарелых – наша волонтёрская группа должна была доставить в Емву.

Сразу после старого Нового года, 14 января, в девять утра на первом этаже корпуса КГПИ собралось около десятка студентов. Загружаем пакеты в «газель», предоставленную Сыктывкарской и Воркутинской епархией. «Эти подарки для бабушек на первое сиденье, а эти для дедушек – на заднее. Не перепутайте!», – командует Марина Афонасенко, режиссёр театра особых людей «Радость моя» при пединституте и идейный вдохновитель акции. Она просит священника епархии, отца Александра, благословить процессию, и мы размещаемся в микроавтобусе.

Прибываем на место через два часа. Двухэтажное кирпичное здание, выкрашенное розовой краской, выделяется на фоне покосившихся бараков. Через несколько минут подъехал директор интерната Андрей Лопатин. Представился просто – Андрей, руководит интернатом с 2011 года.

Пакеты заносим в тренажёрный зал. Хотя трудно назвать залом это маленькое и холодное помещение. Из тренажёров – беговая дорожка, велосипед и пара непонятных агрегатов. В самих палатах тепло и уютно. Директор похвастался, что в прошлом году сделали косметический ремонт, поставили новые окна. Ремонт продолжается к всеобщему удовольствию бабушек и дедушек. Нас они уже ждут в своих палатах, самые любопытные выходят в коридор. «Это плохая борода, возьми вон ту, хорошую», – говорит Марина Афонасенко студенту, который облачается в костюм Деда Мороза.

 – С каждой бабушкой и с каждым дедушкой обязательно поговорите, обнимите их, поцелуйте. Сразу не уходите, посидите, подержите за руку, – инструктирует она волонтёров.

Баба Сима 

С этим напутствием я в паре со студенткой КГПИ Антониной вхожу в первую палату. Из двух коек одна пустует, даже не заправлена. Это сразу настораживает. Встречает нас баба Сима. На лице 83-летней женщины радость и удивление. Объясняем, что приехали из Сыктывкара. На вопрос: «Где ваша соседка?» – баба Сима спокойно отвечает: «Отошла в мир иной. Теперь я одна». 

От соседки остался телевизор. Директор Лопатин вспоминает, что больше всего его удивило отсутствие кабельного телевидения в учреждении.

 – Когда я пришёл, показывали два канала, и оба «рябили». Вроде бы XXI век, подумал я, сразу провёл кабельное. Теперь как включат телевизоры на весь интернат, многие слышат плохо, звук громкий, да ещё разные каналы. Хожу по палатам и двери закрываю, – шутливо рассказывает он.

Забрасываем бабу Симу вопросами. Она неловко улыбается – не привыкла к такому вниманию. Жила в селе Серёгово, трудилась кочегаром. В интернат попала около года назад – тяжело заболела, ухаживать было некому: «Пришлось всё оставить, всё добро раздала. Сюда ничего не возьмёшь ведь…» Вещей ей нисколько не жалко. Не хватает только бани по-чёрному…

После разговора «по душам» разбираем содержимое пакета. Кроме всего прочего, там мягкая игрушка. Медвежонка баба Сима прижала к груди и поцеловала в нос.

В подарке также кружка, сладости, косынка и открытка с поздравлением. Обращение «дорогая наша бабушка» заставило бабу Симу прослезиться. Отпускать она нас не хотела. Как заметил Андрей Лопатин, больше всего его подопечные нуждаются в живом общении. Вещи или сладости радуют мало – гнетёт одиночество…

Пьют с горя

Палаты рассчитаны на двух-трёх человек. С соседями везёт не всегда, как, например, Зое Ивановне. В разговоре со мной признаётся, что «здорово потрепали нервы» соседки – злоупотребляли спиртным и дебоширили. Сопровождавшая нас вахтёрша Мария Ивановна заметила: «Сюда разные попадают, бывают очень сложные, пьют и прочее».

Алкоголизм – бич многих российских домов престарелых. Бороться с ним сложно, запереть дебошира в палате не имеют права, деньги у желающих «приложиться» всегда есть – получают пенсию. Бывает, что обменивают на выпивку свои или подаренные вещи. Лопатин относится к этому философски. 

– У них два повода выпить – Новый год и каждый день. Есть у нас дедушка, я его называю «тихушником». Запретим ему три дня выходить из интерната, а на четвёртый он спрашивает: «Андрей Юрьевич, ну, я выйду?» Выходит – и сразу в магазин, за выпивкой. Что с ним сделаешь? Понимаю я их, сидят в четырёх стенах, мало кого навещают, одиноко. Как не запить?.. – вопрошает Лопатин.

Алкоголь, конечно, изымают. Но только тот, что заметит немногочисленный штат санитарок. В прошлом году наиболее буйных отправили в Печору. В том числе бывших соседок Зои Ивановны. 

Своими теперешними соседками она довольна. Застала я её за чтением книги. Это здесь большая редкость – почти у всех серьёзные заболевания глаз. На зрение не жалуется, а вот ноги ходят плохо. Здоровье эта хрупкая женщина подорвала, проработав много лет поваром в столовой, – приходилось перетаскивать огромные чаны и баки. Тапочкам и ночной сорочке, что были в пакете, очень обрадовалась. «Кому и спасибо говорить, не знаю», – растерянно, со слезами на глазах, причитала она, пожимая мне руку.

Ещё в одной палате нас ожидали три женщины. У каждой нелёгкая судьба. Одна лишилась кисти руки. Я обратила внимание на её зычный командный голос. «Откуда такой?» – спрашиваю. Отвечает, что работала на вредном и тяжёлом производстве – в лесоперерабатывающем цехе. Однажды в разгар смены рука зацепилась за крюк, вот и… Не покидающая нас вахтёрша Мария Ивановна сквозь смех замечает, как «строит» – воспитывает бывший «цеховик» своих соседок, поддерживает порядок. 

Одна из них после инсульта – не ходит и плохо говорит. В её подарочном пакете оказались бусы. Моя спутница Антонина надела их на её тонкую шею, и женщина буквально расцвела. Пытается что-то сказать, улыбается и не выпускает руки Антонины из своих худющих морщинистых… 

Третьей обитательнице палаты почти девяносто лет. Говорят, она каждый день заново знакомится с персоналом, потому что в прямом смысле слова забывает вчерашний день. Уверяет, что здесь в гостях, приехала «только вчера» и что скоро уедет или её заберут. Говорит, дети и внуки часто её навещают, что любит она гулять по деревне. Но всё это фантазии. Правда в том, что, как и большинство её подружек по интернату, она подорвала здоровье, занимаясь тяжёлым физическим трудом, который не каждому мужчине по плечу. В своём блокноте я записываю очередную не женскую работу – стрелочница на железной дороге… 

Хорошо или никак 

Последнюю бабушку, с которой я в тот день познакомилась, на этом свете мало что держит. Её жизнь – сплошное страдание. Баба Валя лежит, что называется, пластом, почти не ходит. В пакете для неё был платок. «Какой красивый! Повяжите сразу», – попросила она (только потом мы узнаём, что она почти слепая). Я снимаю её косынку и повязываю новую. Баба Валя улыбается…

Говорили о разном. Немощь телесная не сказалась на душе – баба Валя в светлой памяти и трезвом уме, говорит, правда, с трудом. Вспомнила, как бежали из Тверской области сюда, в Коми, спасаясь от ужасов колхозной жизни. Рассказала про первого парня на деревне – баяниста Сашу, под его гармонь плясали и пели частушки. 

 – У меня дочь есть и внучка, – говорит она. – Но как они могут мне помочь? Сами живут в деревянном доме под Ленинградом. Я туда и не поеду, мучиться со мной будут. Здесь хорошо, уход. Одно плохо – не вижу ничего, только свет. Плачу много. Знаю, что уныние – это смертный грех, а что поделаешь.

Андрей Лопатин признался:  бабе Вале осталось жить недолго. У неё тяжёлая форма астмы. Среди полусотни бабушек и дедушек большинство не просто болеет, но имеет ту или иную форму инвалидности. Много одиноких стариков, в том числе бывших бездомных или освободившихся из тюрем…

На дочь баба Валя не в обиде. Ни от кого в тот день не прозвучало плохого слова в адрес родственников. Или хорошо, или никак. Только сотрудники интерната, да и то шёпотом, рассказывают жестокую правду – кого сдали дети, кого-то ни разу не навещали. Нареканий в адрес персонала тоже нет. Все как один говорят, что здесь тепло, хорошо кормят и поят, ухаживают и лечат. Одно плохо: гостей в этом месте почти не бывает…

Автор: Мария Сакаева